Как разбиваются фармацевтические мечты

Вначале была «Фарма 2030»

Как отметил генеральный директор АРФП Виктор Дмитриев, сейчас обсуждаются индикаторы новой программы, идут дискуссии по поводу того, каких показателей российская фармотрасль сможет достичь. Иногда предлагаются нестандартные решения. «Например, много говорится о персонализированной медицине. Возникает вопрос: сохранится ли необходимость в крупных предприятиях, может быть, вновь понадобятся производственные аптеки?», – привел он пример.

Однако любая реформа, по его словам, эффективна, если окружающие условия будут предсказуемы и стабильны. Макроэкономические факторы напрямую от участников рынка не зависят. Но кое-что правительству под силу.

«АРФП когда-то была создана для внедрения GMP. Нам тогда казалось, если этого добьемся, то дальше делать нечего. Но каждый год появляется что-то новое, и часто новеллы приводят к ухудшению ситуации, инвестиционного климата», – обратил внимание Виктор Дмитриев.

Он вспомнил про маркировку, которую первоначально бизнес начал довольно активно осваивать, но неожиданно в апреле 2018 г. вышло распоряжение  правительства, которое, по сути, узаконило дополнительную технологическую нагрузку, которая приводит к повышению себестоимости. Дмитриев посетовал, что справиться пока с этой ситуацией не удается. 

Или другой вопрос :  ответственность оператора маркировки. При проведении эксперимента многие проблемы были связаны со сбоями в системе. Бизнес несет финансовые потери, которые никто солидарно разделять не хочет. «Надо четко прописать ответственность оператора», – уверен глава АРФП.

Защита длят ума

Генеральный директор AstraZeneca Россия и Евразия Ирина Панарина вернулась к обсуждению стратегии развития. Она отметила, что планы строятся на десять лет вперед и надо понимать, что здравоохранение в будущем будет выглядеть совершенное по-другому. Действительно довольно скоро станет возможно перепрограммирование собственных клеток человека. 

«В этой связи необходимо стимулировать российскую науку, у которой, безусловно, есть потенциал. Но для развития инноваций есть барьер – проблемы с защитой интеллектуальных прав. У нас с начала 2017 г. рассматривается 25 дел, связанных с этой темой. При отсутствии гарантий защиты интеллектуальной собственности трудно рассчитывать на инвестиции в инновации», – сказала она.

Проректор Санкт-Петербургского химико-фармацевтического университета, председатель некоммерческого партнерства «Медико-фармацевтические проекты. XXI век» Захар Голант заверил, что защита прав на интеллектуальную собственность в «Фарме 2030» обязательно зафиксируется. «Фармацевтика – глобальная отрасль, мы часть глобального мира, и от того, как мы сумеем внедриться, будет зависеть, как наша отрасль будет развиваться», – отметил он.

Генеральный директор компании Abbott в России Елена Карташова полагает, что государство должно справедливо относиться ко всем игрокам, которые давно и серьезно инвестируют в фармотрасль. «Российский рынок уже не столь привлекателен с точки зрения роста, как это было несколько лет назад, – напомнила она. – Так что  здесь останутся только самые преданные и последовательные, которые хотят видеть другую медицину в этой стране».

Экспорт: объем не обсуждается

Заместитель генерального директора Stada CIS Иван Глушков продолжил тему доходности и отметил, что инвестиционные проекты фармкомпаний в России ждет испытание :  новая методика ценообразования предполагает резкое снижение цен по крайне мере в той модели, которая есть. «Скорее всего наши ожидаемые доходности ближайших лет могут подвергнуться корректировке. Впрочем, правительство предлагает нам в качестве альтернативы  экспорт», – сказал он. 

Руководитель проекта по поддержке экспорта фармацевтической и медицинской отрасли Российского экспортного центра Ирина Каширина подтвердила, что планы по экспорту фармы весьма серьезные. К 2024 г. его объем должен составить 2,8 млрд долл. США, а по итогам 2017 г. он составил 0,7 млрд долл., то есть необходимо нарастить экспорт фармы в четыре раза. «Мы не обсуждаем эти цели, они есть и надо делать все, чтобы их достичь», – констатировала она.

Меры поддержки хорошо известны – это и отмена валютного контроля по экспортным сделкам, и субсидирование различных затрат (на сертификацию, транспортировку, получение патента). У компаний теперь есть возможность забронировать определенную сумму субсидий. Для этого заключается трехстороннее соглашение между экспортером, Российским экспортным центром и Минпромторгом, в рамках которого компания декларирует объем экспорта и прописывает необходимую ей сумму поддержки. Если производителю не удастся достичь обещанного объема экспорта, то санкций к нему никаких применяться не будет.

Мечты сбываются?

Получается, что у фармы много перспектив. Исполнительный директор СПФО Лилия Титова напомнила еще об одной – лекарственном возмещении. 

«С 2017 г. мы говорим о переходе от процентных ценовых надбавок к абсолютным цифрам. И это логично, ведь в последнее время обсуждается тема лекарственного возмещения, когда процентных надбавок быть не может», – считает она.

Будущая программа «Фарма 2030», по всей видимости, изменит не только фармотрасль, но и повлияет на здравоохранение в целом. У фармпроизводителей появится возможность работать с инновациями, экспортировать свою продукцию, может быть, заполучить долгосрочные обязательства по спросу на их продукцию со стороны государства и т.д. 

Хорошо бы, чтобы все эти мечты не разбились о какие-либо новации правительства, которое на пути к глобальным целям пытается решить еще много текущих проблем. И это главный риск. Именно поэтому участники конференции с темы будущего постоянно сворачивали к тому, что их волнует прямо сейчас.