Две тайны Аптекаря (продолжение-39)

Продолжение. Начало в №8 (111) 2014

Директор музея изящных искусств все это время не спускал с него глаз, потом выпил до капли свой коньяк, поставил стакан на стол и налил из бутылки еще.

– Я же говорю, Лунц, ты частишь, – Шклярский погрозил ему пальцем. – Но коньяк отменный. Ради такого коньяка и умереть не жалко.

Бывший директор музея даже не подозревал, насколько близок он был в этот момент к истине.

– И где же ты его взял, такой коньяк? Небось, из подношений? Это правильно, Лунц, правильно: доспехи и дикобразов – музею, а коньячок себе. Ну, и то верно, кто его там, в музее, пить будет…

Шклярский вдруг замолчал и сделал глубокий вдох. Но потом продолжил как ни в чем не бывало:

– А что еще из подношений осело у тебя в кладовых? Расскажешь под коньячок?

Он поднес к губам стакан, но вдруг остановился.

– Как-то у меня тут душно, Лунц, тебе не кажется? – сказал он.

– Да, очень душно, – кивнул директор музея, не сводя с него пронзительного взгляда. – Я тоже скверно себя почувствовал, но попил воды, и меня отпустило.

– Ну, я не такой осел, чтобы хлебать воду, – хмыкнул Шклярский. – Я не ты. Я лучше приму коньячку.

Он сделал глоток, но тут же поставил стакан на стол, встал и подошел к балконной двери.

– Может, тебе открыть дверь? – спросил господин Лунц. – Выйдешь на балкон, подышишь, раз неважно себя чувствуешь.

– Она не открывается, – выдохнул Шклярский. – Привинчена намертво. Это же не гостиница, а крысиная дыра… где я… по твоей милости…

Ему становилось все тяжелее дышать.

– Может, тебе вызвать врача? У тебя нет проблем с сердцем?

– Да пошел ты! Со мной все в порядке, все проблемы, Лунц, только у тебя… И с сердцем… И с давлением, и еще кое с чем… Ха! Твоя девка мне рассказывала…

Он вдруг закрыл ладонью глаза и стал опускаться на пол.

– Давай, я вызову «скорую», – предложил Лунц.

Конечно, ему было страшно. Но в то же время он никогда не чувствовал ...