Ниша для синтеза

Своя молекула

— Наш традиционный вопрос – как дела у компании? Как закончили 2017 г., что актуального на повестке дня?

М.Я.: Прошлый год мы закончили в целом неплохо, с ростом порядка 6-7%. Хотя известно, что он был непростым для всех – как для производителей, так и для дистрибьюторов и аптечных сетей. Сейчас приоритет – развитие площадки в городе Боровск на границе Калужской и Московской областей. Мы очень много сделали, чтобы по плану запустить производство в 2018 г. Сейчас проходит лицензирование.

А.Н.: Также в 2017 г. мы создали в Сколково компанию «Фарм-Синтез. ЛАБ», которая занимается разработкой субстанций и готовых лекарственных форм.

— Проблема многих производств в России в том, что они не загружаются полностью. А какие у вас планы? Будете ли предоставлять услуги контрактного производства?

А.Н.: Мы учли ошибки уже построенных фармпроизводств – построили небольшую высокотехнологичную площадку, такие технологии сложно найти в нашей стране для контрактного производства. В основном это лиофильные формы, позже будут депонированные формы, конечно, есть капсулы и таблетки, но мы их отложили на потом, так как они есть везде.

М.Я.: Кстати, мы еще не открыли площадку, но к нам уже поступают запросы на контрактное производство. Площадка, по сути, перегружена. Думаю, доля собственной продукции будет 70-80%, а остальное – контрактное производство.

— Вы думали о производстве биоаналогов, например, препаратов на основе моноклональных антител?

М.Я.: Мы следим за трендами, но пока это, скорее, не наш бизнес.

А.Н.: Возможно, это будет один из следующих шагов. Это дорогие технологии и другая история, нежели химический или пептидный синтез, то есть другое оборудование, другая квалификация. Мы изучаем это, наши сотрудники умеют это делать, но пока активно сюда не идем. В том числе и потому, что трудно найти контрактую площадку для производства моноклональных антител.

— В таком случае, на чем вы собираетесь сконцентрироваться в ближайшие 3-5 лет?

А.Н.: В основном, это онкология, наше историческое направление. Мы стараемся делать собственные молекулы. Это дорого, но ты понимаешь, что это твоя молекула, она запатентована, ты сам решаешь, как и когда ее вывести на рынок. У нас уже зарегистрирована оригинальная молекула, еще две в процессе регистрации. Кроме того, мы занимаемся выпуском радиофармпрепаратов, применяемых для ранней диагностики. Мы работаем с Индием-111, Технецием-99, Рением-188.

М.Я.: В этих препаратах есть потребность, это уже довольно широкая практика в Европе, и наше государство делает определенные шаги в эту сторону.

Подвинули иностранцев

— Ваш проект «Фарм-Синтез. ЛАБ» – это разработка новых продуктов или что-то большее?

А.Н.: Это наш R&D-центр. Исторически сложилось, что мы начинали с фармсубстанций, а потом перешли к готовой лекарственной форме. Поэтому мы создали эту компанию, чтобы продолжать работать в направлении полного цикла производства, включая субстанцию. Мы взяли в аренду помещения в Сколково, у нас есть лицензии. Мы проводим там лабораторные разработки. Также можем оказывать эти услуги для других российских компаний по контракту. Мы можем разработать технический регламент и переносить технологии на производство наших заказчиков. Есть возможность разработок широкого спектра субстанций – цитостатики, депонированные формы и лиофилизат, мноноклональные антитела. Мы уже делаем сложнейшие ДОТА-пептиды. Только две компании в мире сейчас занимаются такими же пептидами. Это радиофармацевтика. Цены на эти пептиды высокие. В Германии один грамм такого специфического пептида стоит четыре миллиона долларов. Мы продаем совершенно по другой цене.

М.Я.: Мы на нашем рынке подвинули иностранную компанию, выигрываем тендеры. И сейчас планируем выйти с этими препаратами на зарубежные рынки. У нас были небольшие продажи, но надо этот процесс отладить.

А.Н.: У нас там хороший коллектив – молодые ребята, которые хотят развиваться. Некоторых возвращаем из-за границы.

— У вас есть поддержка государства, но есть и конкуренты, есть эволюция продуктов. С какими сложностями вы сталкиваетесь?

М.Я.: Конечно, есть конкуренция, но правило «третий лишний» нам помогает. Мы достаточно уверенно чувствуем себя на рынке. Да, нам наступают на пятки, но мы не стоим на месте.

Толчок для отрасли

— У вас большие планы по развитию. Могут ли на них повлиять регуляторные изменения, в частности, в ценообразовании?

А.Н.: К сожалению, есть пробелы в законодательстве. Например, есть компании, которые регистрируют цены на неинтересный для себя препарат ниже себестоимости. Это иматиниб, бортезомиб, глатирамера ацетат. Пока у производителей есть остатки, они будут поставлять и по такой стоимости, потому что легче его продать так, чем потом утилизировать. Самое интересное, что компания, которая зарегистрировала такую цену, на запрос Минздрава отвечает, что поставлять препарат не собирается. Есть препараты, над которыми долго приходится работать, тем более, если сам производишь субстанцию. Но такие действия отдельных игроков могут привести к выводу препарата с рынка.

— Что вы думаете о других инструментах поддержки, кроме «третьего лишнего»? Например, вам было бы интересно заключить СПИК с Минпромторгом?

М.Я.: Мы рассматривали этот инструмент, но пока решили не пробовать заключить СПИК. Наверное, у всех на слуху история с AstraZeneca. Я считаю, что эта преференция еще сырая, не отработанная. Может быть, когда пройдет время, сгладятся углы, можно будет более детально посмотреть на СПИК.

— Насколько выгодно производство субстанций? Действительно ли преференция для производителей субстанций может простимулировать развитие этого сектора?

М.Я.: Сегодня мы уже обеспечиваем себя собственными субстанциями. В планах есть проект производить субстанции и для других компаний. Поэтому мы ждем этой меры. Это хорошая поддержка, с одной стороны, для тех производителей, которые уже обеспечивают себя субстанциями. С другой – это будет толчок для всей отрасли, многие иностранные производители тоже будут локализовываться и инвестировать в российскую фармотрасль. Правда, мы просчитали, если ценовая преференция будет меньше 20%, то она может и не сработать.