Прививка от оспы: пиар по-царски

Как бы там ни было, но оспа ежегодно уносила сотни тысяч жизней, оставляя у выживших неизгладимые язвенные шрамы. От болезни не помогали ни молитвы, ни заклинания, ни амулеты, ни снадобья, ни кровопускание.

Начиная с VI в. натуральная (черная) оспа «выкашивала» европейское население с такой скоростью, что в результате ее нашествия вымирали целые города и села. Отсутствие оспенных шрамов стало «особой приметой» на лице европейца, которую французская полиция использовала в своих протоколах вплоть до XVIII в. А в немецком фольклоре даже сохранилась популярная в то время пословица: «Von Pocken und Liebe bleiben nur Wenige frei» (мало кому удается избежать оспы и любви).

В 1694 г. от оспы умерла жена английского короля Вильгельма II Мария, в 1774-м — супруга французского монарха Людовика XV. Россия не была исключением: в 1730 г. в канун собственной свадьбы от оспы умер царь Петр II, а в мае 1768 г. — графиня Анна Шереметьева. И лишь много веков спустя, в 1980 г., Всемирная организация здравоохранения объявила о победе над оспой.

Древние опыты и путь в Европу

Попытки победить оспу были предприняты сразу, как только болезнь начала свое «шествие» на Востоке. Так, в древнеиндийских текстах V в. описан процесс прививки, напоминающий вариоляцию (инокуляцию оспы здоровым). А в Древнем Китае такая прививка проводилась путем вкладывания части материи, пропитанной содержимым оспенных пустул либо сухих оспенных корочек, в нос здорового человека. В Турции инокуляция выглядела иначе: здоровому человеку делали на руке небольшой надрез и помещали туда гной из созревшей оспины зараженного индивида. Передававшаяся таким образом болезнь протекала в более легкой форме и не оставляла рубцов.

В Европу инокуляцию «привезла» жена британского посла в Османской империи Мэри Уортли Монтегю в 1718 г. Это стало не просто «модным» событием в Британии, но и настоящим прорывом в европейской медицине. Об эксперименте знаменитой англичанки в своих «Философских письмах» упоминал Вольтер: «В царствование Георга Первого мадам Уортли Монтегю, одна из умнейших английских женщин, обладавшая к тому же огромным влиянием на умы, во время посольской миссии своего мужа в Константинополе приняла решение без лишних колебаний привить оспу ребенку, рожденному ею в этой стране. Капеллан мог ей сколько угодно твердить, что это не христианский обычай, приносящий успех лишь неверным, — сын мaдaм Уортли чувствовал себя после прививки великолепно. По возвращении в Лондон эта дама поделилась своим опытом с принцессой Галльской, нынешней королевой...».

Опыт мадам Уортли Монтегю не остался без внимания принцессы Галльской, которая повелела произвести инокуляцию на четырех преступниках, осужденных на смерть, а также на сиротах, живущих в приютах. Убедившись, что эксперимент прошел удачно, она позволила привить оспу собственным детям. И английские подданные последовали ее примеру: прививка стала популярной у жителей Туманного Альбиона, а медики заинтересовались ее характеристиками. Один из них — Томас Димсдейл — провел собственные исследования и в 1767 г. написал трактат об инокуляции. Благодаря этой работе английский врач стал весьма популярен не только в Европе, но и за ее пределами, а трактат перевели на различные языки.

Однако инокуляция все же не давала стопроцентной гарантии. А до безопасного опыта английского доктора Эдварда Дженнера, который в 1796 г. сделал первую в мире прививку от оспы (ввел восьмилетнему ребенку зараженное коровьей оспой «отделяемое», взятое с руки молочницы, которая подхватила инфекцию от коровы), оставалось еще полвека.

Пример российской императрицы

В России первые противооспенные опыты прошли иначе, а точнее — тайно. Российская императрица Екатерина II, слывшая просвещенным монархом, была в курсе многих идей, в том числе успеха инокуляции в Британии. Однако, прежде чем обнародовать и внедрять эксперимент в своей стране, она решила испробовать прививку на себе, обеспечив таким образом «первую противооспенную пиар-акцию».

В октябре 1768 г. императрица тайно приказала сделать себе вариоляцию в присутствии лишь самых доверенных приближенных и британского врача Томаса Димсдейла. Затем она отправилась в Царское Село, где неделю лечилась вплоть до полного выздоровления. Материал для прививки Екатерине II был взят у шестилетнего мальчика-простолюдина Александра Маркова, который получил затем дворянство и фамилию Оспенный. Среди первых привитых оказались также великий князь Павел Петрович, великая княгиня Мария Федоровна, затем были привиты внуки Екатерины Александр и Константин Павловичи.

Англичанин Томас Димсдейл получил баронский титул, звание лейб-медика и большую пенсию. От предложения остаться при русском дворе он отказался, отправившись на родину и открыв там собственный «дом прививки от оспы».

Успешно пережив эксперимент, российская императрица издала особый указ об обязательной вариоляции. Однако подданные не очень охотно поддерживали царскую инициативу и относились к ней недоверчиво. И все же в память о самоотверженном поступке государыни в России выбили медаль. На одной ее стороне изображен портрет Екатерины, на другой — храм Эскулапа, из которого выходят исцеленные Екатерина с сыном, а навстречу им движется женщина с детьми, символизирующая Россию. Венчала эту картину надпись «Собою подала пример».

Однако недоверие к вариоляции россияне испытывали не зря. Ведь фактически эта процедура являлась заражением здорового человека путем прививания содержимого везикул, пустул, корочек и крови в поврежденную кожу или слизистые. Поэтому неудивительно, что в результате такой прививки заболевший мог испытать привитую оспу самой разной степени тяжести — вплоть до летального исхода. И, кроме того, при данной манипуляции возникала возможность передачи здоровым распространенного в то время сифилиса. Эти причины постепенно стали ограничением в использовании вариоляции в России, и в 1805 г. ее полностью запретили.