Адвокаты: «Следствию нужные были признательные показания по делу о коррупции в ФФОМС»

Публичные слушания по громкому делу о коррупции в Федеральном фонде ОМС в Мосгорсуде идут с начала марта. Пока процесс только набирает обороты и «белых пятен» в этом деле остается немало. Одним из таких пробелов стало заключение под арест в августе 2007 г. сначала свидетеля, а затем и обвиняемого экс-генерального директора ЦВ «Протек» Виталия Смердова. Обозреватель «ФВ» Ольга Макаркина встретилась с участниками процесса по делу ФФОМС, адвокатами бюро «Система защиты» Владом МУСИЯКА и Алексеем СЕМЕНОВЫМ, которые рассказали, как удалось освободить их подзащитного Виталия Смердова, проведшего 225 дней в СИЗО, под залог, и почему они считают обвинения, предъявленные своему клиенту абсурдными.

-- Ваш подзащитный был задержан по подозрению в даче взятки сотрудникам ФФОМС 15 августа 2007 г.. Санкция на арест была выдана на следующий день Басманным судом. Как следствие мотивировало изменения статуса Виталия Смердова по этому делу со свидетеля на подозреваемого?

Влад Мусияка: Вы знаете, никак. Виталий Смердов был арестован в день своего рождения (что особенно ценично). Обычно задержание происходит на 48 часа, предъявляется обвинение, после чего следствие обращается с ходатайством в суд об избрании меры пресечения, если мера пресечения связана с лишением свободы. В прокуратуру приехал я с Эдуардом Сафронским (еще один адвокат Виталия Смердова). Следователем был задан вопрос, может ли г-н Смердов рассказать что-то новое по делу ФФОМС. Замечу, что до этого момента следователь вызывал нас регулярно и от допросов наш подзащитный не уклонялся. Виталий Леонидович начал рассказывать, как работает компания, как происходят поставки лекарств. Однако, следователь его прервал и заметил, что им это не интересно. Следователь сообщил, что принято решение о его задержании. Следственный комитет при Генпрокураторе (следователь) предъявил обвинение Виталию Смердову в присутствии адвокатов, после чего он был задержан.

Уже спустя 3 часа после предъявления обвинения с нашим подзащитным мы были в Басманном суде, где слушалось ходатайство следователя об избрании Смердову меры пресечения в виде содержания под стражей. Процесс прошел быстро, аргументированные доводы защиты о том, что подзащитному нецелесообразно выбирать избирать такую меру пресечения, как содержание под стражей судом услышаны не были. Вся процедура заняла не более получаса. Смердову была избрана мера пресечения в виде содержания под стражей. Г-н Смердов сразу же был направлен в СИЗО «Матросская тишина». В рамках осуществления следственных действий мы знакомились с постановлениями о назначении экспертизы, с результатами проведенных экспертиз. Наш подзащитный совершенно не понимал, почему он находится в тюрьме и что ему вменяют, да и сейчас он этого понимает. Этим можно объяснить тот факт, что «вразумительных показаний» следствию он и не мог дать. Правда, какие показания были нужны следствию, мне, например, совершенно не понятно.

Алексей Семенов: Ну, почему же. Следствию нужные были признательные показания.

В.М.: Вообще все следственные действия сводились только к формальному ознакомлению с результатами экспертизы, каких-то аудио и видеозаписей, которые никто на тот момент не видел и не слышал.

-- В Матросской тишине он сидел на общих основаниях или в так называемой VIP-камере?

В.М.: Виталий Смердов сидел на общих основаниях. Сначала он был помещен в камеру, где находилось порядка 30-40 человек, после был переведен в камеру, в которой находилось 4 человека. Кстати, хроническое заболевание сердца у Виталия Леонидовича обострилось после ареста. Подчеркну, что это не была позиция защиты – откосить, приболеть, «вдруг тебя отпустят». Ему действительно было плохо, он нуждался в помощи, в стенах изолятора, получить которую просто невозможно. Так устроена российская тюремная система: сначала нужно умереть, после чего тебя провезут в морг через тюремную больницу. У него постоянно прыгало давление. Вообще заключение -- это огромный стресс для человека.

-- Вы предпринимали несколько попыток освободить своего подзащитного под залог. Однако долгое время изменить меру пресечения не получалось. Почему?

В.М.: За это время срок содержания под стражей продлевался по ходатайствам следствия. Для чего прокурорскому следствию это было нужно, остается догадываться. Но вывод напрашивается сам собой: вдруг сломается, скажет то, что нужно… Мера пресечения продлевалась все время в Басманном суде, а мы обжаловали решение в городском суде. Писали жалобы в надзорную инстанцию. По истечению максимального срока нахождения под стражей именно по этой статье 6 месяцев уголовный процессуальный кодекс говорит о том, что если следствие желает, чтобы обвиняемый находился под стражей, то необходимо это делать в вышестоящем суде. В данном случае, это Мосгорсуд. Басманный суд в очередной раз продлил срок ареста до 10 февраля 2008 г. Вообще все заявления защиты судом может быть и принимались, и судьи и по-человечески все понимали… Но Басманный суд - это Басманный суд! И комментарии тут излишни. Мосгорсуд отличался тем, что, по крайней мере, нас не обрубали на полуслове и не говорили дежурные фразу – подождите, сядьте, это мы знаем, мы слышали. Нам хотя бы давали возможность высказать свою позицию.

За Виталия Смердова с самого начала поручались люди, мнения которых авторитетны в нашей стране. Были и письма поддержки, причем несколько больших папок. Защита представляла в суд, как характеризующие материалы, огромное количество медалей, грамот, благодарственных писем в адрес ЦВ «Протек», самого Виталия Смердова. Он ничего противозаконного не совершил, а провел под стражей около 8 месяцев. Мы просили изменить нашему подзащитному меру пресечения на любую иную, не связанную с лишением свободы. Говорили мы и о денежном залоге. Защита подала кассационную жалобу в Верховный суд.

А.С.: Верховный суд в постановлении указал, что Смердову можно избрать меру пресечения в виде залога, что в последствии Мосгорсуд и сделал.

-- А сторона обвинения как-то пыталась отстоять свою позицию?

В.М. Доводы следствия были стандартны. В ходатойстве следователя было указано, что Смердов может скрыться. И будет использовать якобы имеющиеся свои связи в правоохранительных органах, с целью избежать уголовной ответственности и оказать давление на лиц проходящих по данному уголовному делу, а также свидетелей. Примечательно то, что мы несколько раз пытались сдать загранпаспорт Смердова, чтобы у следствия не возникало подозрения, что он может скрыться. Однако, следователь нам постоянно его возвращал, а в ходатайствах заявленных в суде постоянно указывал, что Смердов имеет загранпаспорт. Кроме того, с момента возбуждения уголовного дела до задержания Смердова прошло 9 месяцев и каждый здравомыслящий человек понимает, что за это время можно было оказать любое давление на участников процесса, если бы у Смердова были возможности и желание.

В.М.: Мы понимали, что у г-на Смердова есть поручительства, у него мама болеет, в это время умирал отец. Справки и поручительства мы предоставили. После того, как Мосгорсуд внял нашему ходатайству о замене меры пресечения в виде залога, мы его выплатили. Сумма -- 6 млн. руб. Деньги собирались в «Протеке». Примечательно, что до нашего случая меру пресечения в виде залога Мосгорсуд не избирал на протяжении семи лет.

-- Мосгорсуд постановил изменить меру пресечения еще 25 марта. Однако выйти из СИЗО ему удалось только 27 марта. С чем была связана задержка?

В.М.: Освобождение под залог было прецедентным случаем. Я лично ходил в бухгалтерию суда и узнавал, на какой счет нужно отправить деньги. Однако выяснилось, что они вообще не знают, куда эти деньги отправлять. Практики такой не было. Получилось, что Виталий Смердов несколько дней находясь в тюрьме ждал, пока деньги увидит у себя казначейство Минюста.

-- Виталию Смердову вменяется четыре эпизода взяток на сумму не менее 1,923 млн рублей. В чем конкретно состоит суть обвинений?

А.С.: Наш подзащитный обвиняется в даче взятки бывшему заместителю директора ФФОМСа Наталье Климовой за выделение субвенций из средств нормированного страхового запаса и страхового резерва. Обвинение квалифицировало его действия как совершение четырех самостоятельных преступлений. Следствие считает, что порядка 3-5% от суммы субвенции г-н Смердов якобы приносил Наталье Климовой. Обвинения следствия абсурдны. Дача взятки преступление достаточно простое: один человек дает – второй берет и за эти деньги что-то делает. Но получается, что взяткополучатель обвиняется в совершении одного преступления, а наш подзащитный в совершении 4 преступлений за одно и тоже. А где же логика? Самое главное, он обвиняется в даче взяток за выделение денег одним государственным органом другому государственному органу. Вопрос, что имел лично г-н Смердов с этого или фармкомпания, которую он представляет? Где мотив? Мы считаем, что органы предварительного следствия не доказали наличия мотива у г-на Смердова. Да и мотива у него быть не могло.

Полный текст интервью читайте в "ФВ" №10 от 24.03.2009г.