«Безрецептурные препараты доставлять значительно безопасней, чем продукты питания»

Выйти из серой зоны

– Вы активный сторонник цифровизации и внедрения высоких технологий. Я так понимаю, вы поддерживаете внедрение онлайн-продажи лекарств, которая может снизить затраты производителя и стоимость лекарств для конечного потребителя?

– Внедрение цифровых технологий в повседневную жизнь – это эволюционный ураган, который не остановить. Вопрос только во времени – сколько консервативное общество сможет сопротивляться неизбежному. Россия привыкла искать собственный путь, но по некоторым вопросам лучше опираться на общемировые практики. Это касается «цифры» во всех сферах, включая  здравоохранение и электронную торговлю лекарственными средствами. Причем, на мой взгляд, наиболее актуальным вопросом является онлайн-торговля не OTC-препаратами, а рецептурными лекарствами. Именно Rx-препараты ориентированы на сложных и маломобильных пациентов. Некоторым из них трудно добраться до аптеки, другие категории могут создать инфекционные риски в точке продаж. Нужно снимать ограничения на доставку, сохранив при этом контроль за движением и выдачей рецептурных препаратов. 

У Минздрава было несколько идей. Одна мера нам казалась суровой – разрешить доставку только специалистам с профильным образованием. Впрочем, на первых порах такое решение логично – это позволит оттестировать систему. Пока не внедрены механизмы учета электронного рецепта,  маркировки всех препаратов, доставка специалистами позволит снизить риски. При этом мы против доставки прекурсоров, наркотических препаратов, а также тех, которые можно использовать повторно с нарушениями. 

– Но ведь на рынке нет такого количества фармацевтов, да и специалисты не готовы идти курьерами. Вы ведь сейчас говорите исключительно о специализированной доставке только для рецептурных препаратов?

– Надо вводить какие-то упрощенные курсы, которые позволят защитить пациента от неправильного использования лекарств при доставке рецептурных препаратов. Что касается безрецептурного сегмента, то его доставлять значительно безопасней, чем продукты питания. В отличие от продовольственного ассортимента, OTC – типовой продукт, который прошел контроль качества на выходе с производства.

Возвращаясь к рецептурным препаратам, важно отметить, что деятельность торговых точек должна быть четко регламентирована и контролируема. Возможно, на первом этапе стоит ограничить географию доставки муниципалитетами, поскольку необходимо выдерживать качество холодовой цепи. А как пациент хранит препараты – мы никогда не узнаем.

Выходя из серой зоны, где сейчас продают запрещенные в России препараты IHerb и другие международные онлайн-площадки, мы сформируем белую зону, где будет четко описан профиль рисков.  Государство сможет более эффективно контролировать продажу рецептурных продуктов.  Если мы сегодня попросим аптечные сети показать, сколько вошло и вышло рецептурных препаратов по документам отчетности, то не увидим точных данных. Просто потому, что не все продажи фиксируются рецептами: продали 100 рецептурных упаковок, а в наличии два рецепта. Легализовав электронную торговлю с доставкой рецептурных препаратов, регуляторы усилят контроль за реализацией. Улучшится ситуация с доступностью препаратов в отдаленных территориях, где невыгодно открывать аптеку. Надеюсь, позиция профессиональной отрасли будет учтена депутатами, регуляторами и Президентом РФ, а законодательное решение будет принято максимально быстро.

– Новый канал онлайн-продаж позволит снизить цену препаратов для конечного потребителя?

– Нужно изучать ценообразование, но полагаю, что снизить стоимость удастся. Люди не всегда готовы ради низкой цены ехать в отдаленную аптеку, будучи больными. Поэтому выбор более дешевого препарата с доставкой будет востребован.

– Низкая цена будет достигнута снижением издержек у ритейлера?

– Я бы сказал, что издержки будут снижаться у потребителя. Большой вопрос – что будет с ритейлерами, которые позиционирует себя в премиальном классе, и теми, кто открывает аптеки «дверь в дверь» с конкурентами. 

Когда мне предлагали инвестировать в офлайновые аптечные сети, я всегда оценивал такие предложения крайне осторожно. Когда мы покупаем булочку или салат, нам важно посмотреть глазами на сам продукт, поскольку они все разные. А препараты – регламентированы регулятором и также проверяются Росздравнадзором. Поэтому жить дорогим и неклиенториентированным аптекам сегодня позволяет ограничение на электронную торговлю и на покупку лекарств в продуктовых сетях. Как только разрешат формат дрогери, шансы на выживание неэффективных аптек будут стремиться к нулю. 

«Блокчейн войдет во все отрасли»

– Для фармкомпаний в системе маркировки (trake & trace) помимо прозрачности важным является большой массив данных, позволяющий планировать стратегию производства и реализацию продуктов. Насколько для «Р-Фарм» это ценная информация и готовы ли ее использовать?

– Использование Больших данных при стратегическом планировании, анализе ресурсов – это набор новых инструментов. Например, известная компания «АльфаРМ», которая совместно с операторами фискальных данных пытается консолидировать информацию, доступную сейчас до внедрения маркировки. Тем самым они помогут отрасли с правильным распределением ресурсов. Но система Track&Trace для лекарств – это больше, чем набор данных для бизнеса. Это возможность более эффективно настроить всю систему здравоохранения. Она даст нам не только информацию о качестве и легитимности продукта, но и анализ влияния лекарства на здоровье конкретного пациента. Обратная связь сделает оценку эффективности максимально точной. Это важно при фиксации отрицательной динамики лечения либо при недостижении результатов, к которым стремились врач и производитель. 

Исключение вторичного оборота, когда нарушаются условия хранения и транспортировки, также снизит угрозу для жизни пациентов. Ведь при обнаружении контрафакта не придется останавливать реализацию всей серии продукта производителя на период расследования. Иногда это годовой объем выпуска. Маркировка позволяет локализовать размер проблемы вплоть до конкретных упаковок. 

– В своей стратегии внедрения новых инструментов вы смотрите на несколько лет вперед. Вероятно, поэтому «Р-Фарм» еще в прошлом году начал изучать технологию блокчейн. Какие перспективы этой технологии для фармрынка вы видите?

– Система распределенных реестров (технология блокчейн. – Прим. ред.) позволяет избежать манипуляции, искажения данных. Это касается всех сфер жизни, включая маркировку. Важно, чтобы электронная запись рецепта была достоверной на всем пути следования, а контрафактный препарат сразу высвечивался в реестре. Эти системы распределенного реестра будут находить применение как в медицине, так и в других областях. Ключевые вопросы – качество сбора информации, комфортность интерфейса и защита от искажения получаемых данных. Последний момент очень важен при формировании Больших данных, поскольку ни один искусственный интеллект не сможет корректно обработать неточную информацию. 

– То есть технология блокчейн будет востребована, несмотря на снижение к ней интереса в 2019 году?

– Не стоит путать блокчейн с криптовалютой. Сама технология востребована уже сегодня. Вопрос только в том, насколько быстро и широко она будет применяться. Блокчейн войдет в жизнь во всех отраслях: фарма, сельское хозяйство, бухгалтерия. Это сквозная и прозрачная технология. 

От клиники до интерпретации

– Способна ли эта технология повлиять на рост числа оригинальных препаратов?

– Скорее, на изменение структуры предложения. На систему здравоохранения будут влиять Большие данные и в меньшей степени – блокчейн. Если вы ретроспективно посмотрите на 1970–1990 годы, то прорывные разработки препаратов сформировали эпоху монополизма. Это произошло, потому что открытия зачастую происходили случайно. Доступ к информации был ограничен. В совокупности это позволяло держать монополию не только на конкретный продукт, но и на целый класс продуктов. Сегодня благодаря доступности данных иная ситуация. Например, появился тренд на иммуноонкологию, и сразу несколько производителей выводят на рынок препараты со схожими таргетными характеристиками. Конечно, это разные продукты, но схожего класса. Они ориентированы на одни мишени, цели в организме. Конкуренция начинает снижать цены.

– Интересно, что создание Больших данных совпало с окончанием многих патентных прав.

– Многие производители говорят о необходимости вводить принудительное лицензирование в своих странах. На самом деле нужно способствовать развитию научной конкуренции для реализации новых идей командами. Поэтому крупные биотехнологические, фармацевтические компании вводят в топы должности CDO (Chief Digital Officer – директор по цифровым технологиям), Chief Data Officer – директор по данным. Эти руководители влияют на стратегию. Если раньше подход к разработке препарата шел от клиники, научной гипотезы, то сейчас это интерпретация данных. Конвергенция идей и подходов к тому или иному решению: «А что, если препарат, доказавший свою эффективность, мы сделаем менее токсичным за счет иного комплаенса, изменения характеристик?»

– Меняется экономическая стратегия, а значит, стоимость оригинальных препаратов должна снижаться?

– Только за счет конкуренции. Но если внутри этой гонки приходит светлая идея и хватает терпения вкупе с миллиардами долларов дотащить ее до финала, то такой игрок прорвется далеко вперед. Знаете, почему фарминдустрии опасно увлекаться репликацией и дженерическим духом? Это ведет к дефициту новых идей. Мы решим сиюминутную задачу, сделав сегодняшнее здравоохранение доступным. Но тут же столкнемся с иными запросами на медицину для живущих более 80 лет. Пациенты будут доживать до тех болезней, с которыми они ранее не сталкивались. Сегодня человечество пользуется инновационными разработками 1980–1990-х годов. И мы видим, что в мире происходит обвал патентной защиты. Закончился 25-летний цикл. Происходит соскальзывание лекарств в раздел медицинских услуг. Таргетированный подход требует иной регуляторной среды, поскольку нынешняя еще не ориентирована на персонализированную медицину. Уже сегодня многие продукты начинают двигаться в сторону клеточной и генетической терапии, ориентированной на конкретного человека.