Елена Неволина: «За профессию можно не беспокоиться»

— Зачем создавалась Национальная фармпалата?

— В 2014 году был проведен первый съезд фармацевтических работников. Тогда стало понятно, что у представителей профессии накопилось много волнующих их проблем, но не было эффективного способа донести свою точку зрения до регуляторов. В то время существовали только региональные ассоциации, но чувствовалась необходимость объединиться на федеральном уровне.

— Что беспокоило фармработников в первую очередь?

— Наверное, точнее всего будет сформулировать главную проблему в виде вопроса: «Имеет ли профессия будущее?» Мне кажется, что разговоры про потерянный престиж профессии на самом деле не столько про уважение, сколько про место аптечного работника в системе здравоохранения.

После того, как на смену экстемпоральным препаратам пришли произведенные в промышленных условиях готовые лекарственные формы, споры о смерти профессии стали регулярными. И размышления о том, что превратившихся в продавцов лекарств провизоров и фармацевтов нужно заменить вендинговыми аппаратами, можно было услышать, к сожалению, и изнутри индустрии.

— Как создание НФП помогло в решении проблем, которые беспокоили профессиональное сообщество?

— Когда, с одной стороны, обсуждается скорое исчезновение профессии, а с другой — существует огромное количество требований законодательства, выполнение которых подразумевает работа в этой профессии, легко понять упаднические настроения.

И если проблема престижа профессии более спорная, то исправить ситуацию с регуляторной нагрузкой было вполне в силах Национальной фармпалаты.

Параллельно с созданием НФП шел процесс вовлечения профессиональных сообществ в разработку требований к представителям профессии. Для этого был создан Национальный совет по профквалификациям при Президенте РФ. Мы подали заявку и получили полномочия совета по профквалификациям в области фармации.

Это позволило начать пересматривать некоторые квалификационные требования, которые не имели под собой никаких практических обоснований, однако значительно усложняли жизнь фармработникам.

— Можете привести пример таких требований?

— Одно из требований нам удалось убрать: оно касается обязательной интернатуры для специалистов с высшим образованием. Получалось, что специалист со средним профессиональным образованием тратил на обучение три года и через пять лет работы имел уже достаточный стаж для того, чтобы возглавить аптеку.

 Специалист с высшим образованием учился пять лет и получал допуск к профессии только после прохождения года интернатуры — итого шесть лет. Чтобы возглавить аптеку, требовался стаж три года. То есть у специалиста со средним образованием путь до руководящей должности по требованиям законодательства занимал на год меньше — восемь лет против девяти.

В прошлом году мы исправили другую проблему: руководители, имеющие образование по специальности «Управление и экономика фармации», не могли стоять за первым столом — для этого от них требовали пройти переподготовку или закончить интернатуру по специальности «Фармацевтическая технология». То есть, чтобы подменить сотрудника на время болезни или отпуска, работающему руководителю требовалось получить еще одну специальность.

Такие требования имели смысл в плановой экономике Советского Союза, когда количество аптек на тысячу населения было четко определено, как и штатное расписание организаций. С переходом на рыночные отношения в 1993 году, когда владельцы аптек получили возможность самостоятельно решать, где открывать аптеку и какие отделы в ней держать, такой подход перестал быть оправданным.       

— Можно ли сказать, что ситуация с требованиями к фармработникам стала лучше?

— Отчасти. Надо отметить, что квалификационные требования как таковые не входят в зону интересов НФП. Просто, когда профессионалу, который потратил семь лет на то, чтобы стать заведующим, говорят, что он не может стоять за первым столом, пока не получит еще одну специальность, на наш взгляд, это ненормально. 

Специалист должен думать, как ему выполнять свою работу, а не размышлять, соответствует ли его специальность  квалификационным требованиям к определенной должности и может ли выполнение определенных действий в итоге привести к штрафу. В этом мы и видим свою основную миссию — позволить фармацевтам и провизорам просто работать, а не маневрировать между различными законодательными требованиями. И в этом плане, к сожалению, остается еще много нерешенных проблем.

— Получается, что основная беда работников аптек — регулирование?

— Неуместное регулирование. Фармдеятельность не просто так относится к разряду лицензируемых. Значительная часть требований существует для защиты здоровья и жизни наших сограждан. И было бы абсурдно заявлять, что в них нет никакого смысла.

Однако также справедливо, что некоторые порядки являются наследием советских времен и уже не соответствуют актуальной ситуации на рынке. К сожалению, даже среди представителей отрасли у нас бытует мнение, что в вопросах регулирования не следует прислушиваться к мнению бизнеса, ведь все, что интересует предпринимателей, — это прибыль. Поэтому то, как все было устроено в СССР, — «золотой стандарт», и отходить от него не нужно. Такая позиция не учитывает, что в то время аптеки считались планово-убыточными организациями и получали дотации из бюджета. 

Сейчас же все аптеки — даже государственные и муниципальные — существуют исключительно за счет собственной прибыли. Мы не можем ожидать, что все останется, как было, если правила игры полностью поменялись.

— В начале интервью вы сказали, что одной из причин создания НФП было ощущение профессионального сообщества, что у профессии фармацевтического работника нет будущего. Как вы сейчас оцениваете перспективы профессии?

— Я регулярно общаюсь с представителями профессии в ходе образовательных мероприятий, которые проводит НФП. Также мы проводим опросы среди своих слушателей. И могу с уверенностью сказать, что специалисты, в том числе молодые, приходят в профессию в первую очередь для того, чтобы помогать людям.

Такие тенденции я вижу не только в словах, но и в поведении многих наших коллег. НФП принимает непосредственное участие в организации процесса аккредитации специалиста, в том числе в составлении аккредитационных комиссий. И тут важно иметь в виду, что такая деятельность осуществляется на добровольной основе — деньги на обеспечение работы комиссий государство, к сожалению, не выделяет.

Более того, часто специалисты, которые идут в комиссии от НФП, вынуждены брать отпуск на основном месте работы на время проведения аккредитации.

Мы всегда поднимаем такие вопросы в общении с Минздравом, однако пока не могу сказать, что удалось найти системное решение.

Но, несмотря на описанные проблемы, процедура аккредитации отлажена и специалисты продолжают получать допуск к осуществлению фармацевтической деятельности — не в малой степени благодаря труду наших коллег.

Пока в отрасли работают такие люди, за профессию можно не беспокоиться.